Интересы.

[Kotler]

Название: Интересы.
Автор: kotler
Бета: oxyuranus. (ficbook.net/authors/17009)
Фэндом: Видеоблоггеры
Персонажи: Ник Черников, Юрий Хованский
Рейтинг: PG-13
Жанры: Флафф, Повседневность
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Описание: Нет сил вытерпеть, промолчать, проигнорировать. Как же тяжело бывает бороться с собой в такие минуты. Не столь важна причина, сколько страшно за последствия.
Состояние: завершен
Посвящение: Посвящаю я группе Хованский_слэш.
Всем, кто меня поддерживал.
И конечно же, дорогому Банни. Все тебе, Банни.
Публикация на других ресурсах: нет
Примечания автора: Очередная смазливая история об этой парочке.
Чуваки, все фигня. Просто хотела я написать про интересы, а получился очередной флафф.

- Никто не обязан тебя слушать, Юра, - недовольно произнес Никита, захлопывая чехол от новой дорогой ручки.
Черников всегда отличался терпеливостью: то ли его мама приучила, то ли сказались годы дружбы с Хованом. Не суть. Важнее всего, что именно сейчас его трясло от гнева, он просто хотел ударить своего друга. А все из-за его надменного "Я прав". Никита не хотел мириться с вмешательством в личную жизнь. Ох, как не хотел.

- Да ты просто баран, мудак хренов, - подвел очередной итог Юра, рукой сметая микрофон со стола. Тот с шумом приземлился на пол и потянул проводом за собой какие-то листки.

- Не лезь в мою жизнь. - Никита, смотря на весь погром, сжал кулак. В голове проходил медленный счет: раз, два, три. Вдох. Все силы уходили на то, чтобы сдержаться.

- Я не могу не лезть, ты встречался с моей подругой, причем лучшей! - опять вспылил Хованский.

- Мне похуй на твое мнение. Она сама ушла. Хватит ломать трагедию, - зло попросил Черников.

- Нет, Никита, ты сделал все, чтобы она ушла, - поучительно завел Юра и вытащил сигарету, к которым не питал такой большой любви. Затянувшись, он чуть ли не поперхнулся дымом от слов друга.

- Засунь свое мнение в задницу. - По всему виду было заметно, что Юра в приличном шоке. Ладно, орать друг на друга для друзей обыденно. Но суть ссоры - высказать свое мнение. А тут внезапный поворот. Никита как ни в чем не бывало поправил рукав толстовки.

Иногда случается так, что нет сил. Нет сил вытерпеть, промолчать, проигнорировать. Как же тяжело бывает бороться с собой в такие минуты. Не столь важна причина, сколько страшно за последствия. Юра не мог поверить, что они расстались. Он пытался сделать все, что было для них лучше. Хованский старался им помочь, любил как своих родственников. Да что уж там! Они были самыми главными в его жизни. Вечная пара - Аня и Никита. Позже еще появилась Василиса, которая была на редкость спокойной и не капризной.

В тот момент казалось, что вместе навсегда.

Чертовски глупое слово. Хованский просто сейчас не мог поверить, что все счастье, которое он поддерживал таким трудом, рушится из-за глупости. Измены. Юра помнил, как Аня звонила ему в три ночи и просила передать Никите, что доделала очередной проект. Хованский еще удивился, что звонит-то она не на сотовый мужа. Позже раскрылось все не с лучшей стороны. Марджера спокойно собрала вещи, подала на развод и исчезла из жизни Черникова. Все потому, что придя к определенной значимости, он стал зазнаваться. Как все банально.

- Никогда бы не подумал, что ты сделаешь что-то настолько идиотское, - подвел последний итог Юра. В голове он предсказывал следующие слова Никиты.

- Я же тебе не указываю как жить, так что закрой рот. - Черников подошел ближе, рассчитывая, наверное, ударить. Отвесить за собственную обиду перед правдой. Только Юра знал, что Никита никогда не сможет себя простить за все, но сейчас, пока Хованский отстаивает свою точку зрения, будет идти даже против своих же слов.

Потушив бычок, Юра даже не повернулся к нему лицом, твердо говоря:

- Никита, тебе лучше уйти.

Что хотел сказать Черников, Хованский не знал. Он просто устал от всего фарса, лжи и полной каши, которую создал его друг.

Никита тихо вздохнул и, постояв пару минут, хлопнул дверью. Вот так и бывает.

Для друга уже давно дверь закрыта.


***




Вечер, пиво и скайп. Как все это было обыденно и уже порядком подзаебало. Юра почти отчаялся поменять что-то в своей жизни. Думал, что популярность - выход из вечного круга. Был уверен, что это перевернет его жизнь и заставит лишний раз вставать с кровати, и покинуть давящие на психику стены комнаты. А в результате он совсем лишился друзей. Остался один. На этом, если бы Юра писал роман, он бы его и закончил. Ощущение, что некоторые сказки слишком точно цитируют жизнь, преследовало его.

Юре нравилось то, как на него с обожанием смотрит Никита, как говорит приятные слова, которые были по цене равны золоту. Хованский мог простить все. Кроме лжи.

Тот океан, в который его втащил Черников, был слишком глубок. Там не было возможности схватиться за первую попавшуюся лодку, не было сил попросить о помощи. Хотя, чего скрывать, Юра сам был не самым честным с собой, но, по крайней мере, он не врал другим. Просто умалчивал некоторые мысли, информацию. Все потому, что его бы не поняли.

Наверное, Никита так поступил по этой же причине.

Хованский затянулся снова и продолжил рассказывать:

- Как-то так и получилось. - Отпив пиво, Юра продолжил: - Никита оказался ангелочком, а я злыднем этой жизненной утопии. Дерьмо, Федь.

- Юр, ты чего так наехал-то? - поинтересовался Федор, не смотря на веб камеру. Сегодня Юра впервые, наверное, за год позвонил ему по скайпу и высказал все, что накипело. Пришлось молчать и вникать в суть происходящего.

- Федь, ты же понимаешь, каково мне терпеть то, что мой друг такое хуйло? - Юра говорил это тихо. На редкость не превышал голос, не махал руками. Будто над ним собрались самые черные тучи проблем. Терентьев не верил, что это Хованский. Вот не мог он быть таким!

- Ну.

- Это полный пиздец. Анька была, наверное, самой терпеливой, раз с ним жила столько времени. - Поставив с соответствующим звуком бутылку, Юра шмыгнул и затушил сигарету. По его лицу было заметно, что ситуация была очень нехорошей.

- Этого нам не узнать. - Терентьев пытался узнать побольше, но Юра не хотел, видать, говорить о своих проблемах. Хотел просто высказаться и закрыть тему. Видно было, что Хованского задел этот случай. И ладно, если бы просто злился, Хованский вел себя слишком странно для друга. Федор уже даже подумал, что его лучший друг все это время был влюблен в Аню.

- Федь, ну я серьезно прав, - допив свое пиво, произнес Юра.

- Прав не прав, а без друга остался, - задумался Федя, не зная, чем и помочь. Хованский с минуту помолчал и зло произнес:

- Блядь.


***




В основном жизнь дает нам шанс и тут же его отбирает. Словно дразнит красной тряпкой перед носом, обещая непостижимые перспективы. И если ты имеешь упорство быка, ты всегда дойдешь до конца. Поймаешь достающую тряпку и сомнешь ее с особым удовольствием. Юра понимал, что упустил свой шанс еще много лет назад. И сил поймать эту попытку жить лучше никогда не хватало. Впрочем, иногда ему казалось, что это было реально правильное решение.

"Если нам трудно, значит, мы делаем все правильно." Юре было всегда легко. Даже жить с самыми неправильными чувствами оказалось слишком просто. Никита под носом, его жена была хорошим человеком и всегда помогала Хованскому, чем могла. Не было ревности, скорее всего, была гордость за то, что такие приятные люди вместе. Терпеть удушающую петлю чувств не приходилось еще из-за того, что Черников всецело отдавался общению с ним. Каждый день появлялся рядом, делился с самым сокровенным, и был чуть ли не главным в жизни. Это сдерживало его от проступков. Заставляло прятать свои чувства за семью замками.

Сейчас, со скрипом, но каждая дверь открывалась. Пути были свободные. Наверное, поэтому Юра не мог спокойно отнестись к уходу Ани. Ведь в этом случае он бы мог не сдержаться и совершить то, что либо разрушило их дружбу, либо наоборот приплело в их жизни обычный секс.

Не сказать, что Юре не хотелось целовать Черникова, не хотелось тискать его в объятьях. Хованский иногда просыпался утром и представлял, как бы сейчас прижал к себе правой рукой спящего Никиту. Вот так банально и романтично.

Бомбануло у него не слабо от всей ситуации. Теперь он пролистывал инстаграм и стискивал зубы до того, что становилось больно самому.

- Никита опять эту хуйню выставляет в инстаграм свой ебаный. Где он эту ванильную пизду-то откопал?

- Юр, это уже реально перебор, - рядом проговорил Федя, настраивая камеру. Юра шикнул и тихо сматерился.

- В чем перебор? Он какую-то малолетку нежничает вместо любимой женщины. - Хованский явно был не в духе. Даже то, что ему сейчас придется записывать новый выпуск баек, не подбадривало. Хотя еще никогда Юра не делал выпуск с кислой миной.

- Такое ощущение, что ты ревнуешь, - сказал Терентьев, поднимая головку штатива.

- Нет, не ревную, - на редкость спокойно ответил Юра. Федя даже отвлекся от своего занятия и посмотрел на расстроенного друга.

- Смотри сам.

Юра хотел еще что-нибудь сказать, но вырубил телефон и, поправив волосы, прикурил сигарету.

- Ненавижу курить.

- Не кури, - понимающе сказал Федя и кивнул Хованскому со словами: - Все, туши. Начинаем съемку.


***




Юра отступал от своих эмоций. Хотя бы мысленно. Он хотел стереть из жизни человека, который так твердо засел у него в голове. Казалось, не было таких вещей, которые не напоминали ему о Никите. Все вращалось вокруг него.
Иногда Хованский помышлял надеть черную шапку на голову и зажать бывшего лучшего друга в подворотне. Утолить свой голод, свое желание. Его любовь именно сейчас, через месяц после ссоры, требовала выхода. И никуда от этого не деться. Девушки не вызывали ничего. Пустота. Без Никиты было пусто жить.

Впрочем, мысль о том, чтобы признаться в своих чувствах и со спокойной душой расстаться с другом, мелькала все чаще. Утром, после многочисленных дум, Юра все же набрал номер Черникова и решил хотя бы помириться. Может, не все так плохо, как он видит на самом деле.

- Никита, привет. - Юра сжал телефон до такой степени, что стало больно.

- Что тебе надо, Юра? - вместо Никиты ответила Нана. Хованский с тяжелым вздохом прикрыл глаза и еще раз озвучил имя друга:

- Никиту.

- Его сейчас нет. - Веселый голос, который совершенно был не в тему, привел его в бешенство. Яркая обида одолела в один миг. Юра сказал то, что никогда бы не позволил.

- Ясно. Не говори, что я звонил. И сотри нахуй с его телефона мой номер. - Ему эти слова дались очень тяжело. Он готов был выкинуть свой айфон в единственное окно и пойти с утра за водкой. Но сдержался.

- Зачем? - глуповато переспросила Нана.

- Так надо. - Только на эти слова хватило сил.

Юра вырубил телефон, совсем. Лег на кровать и попытался хоть как-то привести весь свой сумбур в порядок.


***




За бокалом пива в любимом пабе Юра высказывал все, что было на душе. Нет, мысли он в порядок не привел. Зато ясно понял для себя одно - он поступил правильно. За этим героическим решением пришли последствия. И почему-то только Федя мог показать их во всей красе. Тем более, Юра доверял ему как собственной голове.

- Федь, я же прав? - по окончании рассказа спросил Хованский.

- Прав, - затянувшись кальяном, согласился Федя.

- Что мне делать тогда?

- Юр, ты все равно меня никогда не послушаешь, - раздосадовано произнес Терентьев, отпивая пиво. Хованский посмотрел на него со всей серьезностью, на которую был способен, и сказал:

- Мне нужен совет.

- Извинись перед Никитой и поговори, - пожал плечами Федя, нисколечко не удивившись такому напору.

- Не могу я так.

- Почему, Юра? - спросил Терентьев и, уже отставив все средства досуга, посмотрел на него. Ему действительно нужно было знать ответ.

- Потому что не знаю, к кому ревную, - тихо прошептал Хованский. Федя не отвернулся, заглядывая ему в глаза.

- Чистосердечно признался, ничего не скажешь.

- Федь, не нагнетай, - расстроенно произнес Юра и отпил пиво.

Ночью Юру одолевали мысли. Иногда казалось, что они заполняли комнату, проникая в каждую вещь, в каждую щель.
Было по-человечески страшно.

Еще и обидно. Никита всегда давал какую-то изюминку вещам, говоря в трех словах свое мнение. Юра тоже заслужил свои слова. Они были совершенно из ряда вон выходящие. "Мой любимый мудак". Хованский боролся со своими чувствами слишком долго, чтобы терпеть. Чтобы не говорить.


***




Никита верил в себя и в свою музыку. Считал, что гитара - это маленький якорь, который дает возможность остановиться везде, где душе угодно. Но оказалось, как и все остальные мечты, это определение самое наивное в его жизни.

Якорем был не предмет. Им был Юра.

Юра, который мешал жить так свободно, как хотелось. Юра, который наводил хаос там, где была система. Он ломал принципы до того четко, уверенно, что становилось иногда страшно.

Никита за все годы дружбы не мог понять одного - взгляда Юрия Хованского в минуты опьянения. Обожание, скрытое словесным потоком бессмысленных слов. Каждый день Черников завязывал всю свою свободу добровольно. Даже Аня не так ограничивала его, как обычные слова Хованского. Зависимость похуже сигарет, притяжение хуже любви.

Никита по праву считал, что дружбой с Юрой он разрушает отношения с Аней. Что убивает в себе того свободолюбивого человека.

Были у них ссоры и подольше месяца-двух. Но с такими прощальными словами - никогда.

Первое беспокойство пришло тогда, когда в телефоне не оказалось его контакта. Второе - то, что Федя не брал трубку. Третье, когда Линк избегал темы о Хованском, рассказывая свои совершенно нелепые мысли. Да что тут говорить, Никиту это все довело до психа.

Почему? Потому что в его жизни остался только Юра. Тот самый Хованский, который открывает пиво одним щелчком, и который откидывается на стуле назад, смотря прямо в глаза. Тот самый, который любит подергать лишний раз без повода, а потом бурчать по полчаса, что получил локтем в бок. Тот самый.

Закончился тур. Уехала Нана.

Никита знал, что он должен сделать. Хоть кто-то в их паре должен быть мужиком с яйцами. Иначе никак. Зайдя на порог общежития, Черников пару раз вздохнул, стараясь надышаться, собраться силами.

- Ты какого хуя тут? - На первый же стук открыл дверь Хованский. Он оброс, видна была трехдневная щетина и огромные мешки под глазами. Никита почти ужаснулся представшей перед ним картине, но виду не подал.

- Поговорить. - Хованский оставил открытую дверь гостю и прошел в комнату.

- Ну, говори. - Юра присел на свое место у компьютера. Никита растерянно посмотрел на все это, но все же зашел к другу. - Я внимательно тебя слушаю.

- Юр, хватит разводить тут комедию. Объясни, почему ты так реагируешь? - спокойно, насколько это возможно, произнес Никита, замирая в ожидании ответа.

- Похуй, как я реагирую, - отрешенно сказал Юра, поворачиваясь к Черникову, который присел на край кровати. Он явно нервничал, выкручивая в руках ручку.

- Мне нет. - Никита начинал злиться.

- Почему? Почему тебе именно нет? - более эмоционально, чем ожидалось, произнес Юра и отложил бедную ручку на стол, смотря в глаза гостю. Никита еле-еле смог сдержать улыбку, понимая, почему Хованский так себя ведет.

- Ты самый близкий человек.

- Не аргумент. - Никита не сдержался и улыбнулся. Хованский отвернулся от него к компьютеру, делая вид, что появилось срочное дело. Черников знал, из-за чего это. Юра всегда так делал, когда разговор заходил чуть дальше положенного.

- Юра, да чего ты злишься-то? - приподняв бровь, спросил Никита, прямо озвучивая все свои мысли.

- Никита, ты вообще дальше своего носа не видишь? - тихо пробурчал Юра, но так и не повернулся.

- А что видеть? Твою ревность? Твои взгляды? Твое помешательство на мне?

- Что ты несешь? - Откинув мышку, Хованский не сдержался, в упор смотря на своего друга.

Никита резко встал со своего места и в два шага преодолел расстояние до Юры. Схватил его за грудки и прошипел:

- Может, я и туплю где-то, но я не тупой.

- Бред. Ты несешь бред, Никита.

- Ты сам запутался в своем пиздеже, идиот. Я тебя за это ненавижу. - Хованский напуганным взглядом смотрел на Никиту. Редко когда увидишь позитивного человека в такой агрессии. Юра зажмурился, готовясь ко всему, что пришло в его голову.

- А я тебя люблю, представляешь! - вспылил он напоследок, думая, что раз получать по лицу, то сугубо по причине. Прикрыв глаза, он почувствовал, как Черников его поцеловал. Просто коснулся его губ в легком поцелуе. И тихо прошептал:

- Наконец-то, ты, блять, это сказал. - Прижимая Юру к себе, Никита с садистским удовольствием зажмурился, представляя удивление на лице Хованского. Наконец, дело сдвинулось с мертвой точки.


***



- Зачем Аню то-бросил?

- Она меня спросила, люблю ли я ее.

- А ты?

- А я люблю тебя.